В институте акушерства и педиатрии Ростовского медицинского университета десятки специалистов спасали жизнь ребенка, которая больше двух месяцев была под угрозой.
Молодая семья ждала третьего ребенка и казалось, ничто не предвещало беды. Сыну 3,5 года, дочке – год и 8 месяцев. Родители мечтали о том, что у них будет много детей.
Когда забеременела в третий раз, думала, все пройдет хорошо, — рассказывает женщина. — Но на первом же скрининге мне поставили диагноз: врастание плаценты. Медицинской терминологии я не знала, и особого значения диагнозу не придала. Врачи сказали, может, всё обойдётся… А, может, будут последствия…
На 16-й неделе сделала УЗИ – диагноз подтвердился. Но я спокойно занималась домом и детьми, и ни о чем не беспокоилась. На 25-й неделе сделала МРТ плода, которое показало врастание плаценты в рубец матки и мочевой пузырь. На 27-й неделе беременности у меня началось кровотечение, и я поняла, что все очень серьезно – могу потерять ребенка. А я так хотела его родить.
Мой муж – офицер-танкист, участник специальной военной операции, командир отделения, был тяжело ранен, контужен. Мы решили, что этот мальчик обязательно родится. И я настроилась, что буду рожать, а там как Бог даст.
Врачи объяснили женщине, что в ее ситуации есть два варианта: с таким диагнозом рожают либо в Москве, либо в Санкт-Петербурге.
Я решила ехать в Москву. — говорит пациентка. – Состоялись два телемоста с Москвой, в итоге мне предложили ждать до 30-й недели. За это время я дважды лежала в больнице с кровотечением.
К 31 неделе беременности женщина была готова оперироваться в столичном центре. Даже билеты уже купила. В перинатальном центре своего региона на тот момент прогноз был однозначный: гарантии, что сохранят ребенка — 50 на 50, а матку стопроцентно удаляют.
Но началось очередное кровотечение, женщину подняли в операционную, вызвали родственников: о спасении ребенка речи не шло, вопрос стоял о спасении жизни матери. В тот раз все обошлось.
Это было какое-то чудо, — говорит женщина. – Я до утра пролежала под капельницами, кровотечение приостановили. Но что делать дальше? Москва меня в таком положении уже не принимала – дорогу я могла не перенести.
Родственники искали выход из ситуации – докторов, которые смогли бы помочь. И вышли на институт акушерства и педиатрии Ростовского медицинского университета.
Мама двоих детей в обычной ситуации никогда бы не позвонила незнакомому профессору, доктору медицинских наук Рымашевскому. Но отчаяние и желание спасти малыша, придало решимости.
Я так и сказала Александру Николаевичу: звоню от безысходности, у меня такой диагноз, из-за которого никто не дает гарантии, что ребенок будет жить, а матку уберут однозначно, — со слезами вспоминает те страшные дни мама уже троих детей. – Я спросила: «У меня есть шанс сохранить ребенка и матку?» Он ответил: «Да». Я успокоилась и на свой страх и риск приехала в Ростов. И сразу попала в акушерское отделение патологии беременности к Жанне Азретовне Эльжорукаевой.
Очень маленький срок – 32 недели, редкая патология — полное предлежание плаценты с врастанием в рубец матки и мочевой пузырь. Но мы знали твердо – шанс спасти ребенка и матку есть, — говорит заведующий акушерским отделением патологии беременности НИИАП кандидат медицинских наук Жанна Азретовна Эльжорукаева. – Ситуация осложнялась тем, что сразу после дороги, чего и опасались в столичном центре, началось кровотечение. В любой момент могли произойти отслойка плаценты, что грозило преждевременными родами с потерей ребенка и удалением матки.
Но в НИИАП большой опыт ведения таких пациенток. В акушерском отделении патологии беременности пациентку обследовали, лечили и смогли сохранить беременность до срока 36 недель и 3 дня.
Я думала, не дотяну, не выношу своего малыша, — говорит женщина. – Но Жанна Азретовна так меня поддерживала, подбадривала, вселяла уверенность, что все будет хорошо, говорила, что и ребенка сохранят, и еще родить смогу. И это придавало мне силы. Я даже слезу уронить при ней не могла. И вот теперь, когда я ребенка к груди приложила, поняла – ради этого стоило пережить все, через что я прошла.
Какие были нюансы этой операции, поясню для коллег, которые заинтересуются, — говорит доктор медицинских наук профессор, заведующий кафедрой акушерства и гинекологии РостГМУ Александр Николаевич Рымашевский. — Этот тот случай, когда действительно показала свою эффективность маршрутизация: все службы сработали так, как положено, как они должны работать и как указано в действующей нормативной документации. Пациентка приехала на третий «Б» уровень — в медицинскую организацию, в частности, в научно-исследовательский институт акушерства и педиатрии РостГМУ, где есть и урологи, и гинекологи, и специалисты УЗИ, и реаниматологи, и так далее.
Что значит медицинская организация третьего «Б» уровня? Это когда все специалисты, чья компетенция необходима для оказания помощи матери и ребёнку, находятся в одном месте и делают все, что необходимо. В спасении жизни малыша участвовали десятки специалистов Ростовского медицинского университета: акушеры-гинекологи, анестезиологи-реаниматологи, неонатологи, педиатры, урологи.
Не надо забывать еще и такую важную вещь, как администрирование процесса. Сейчас, например, сложно найти расходные материалы к аппарату для реинфузии крови. Но отдел менеджмента РостГМУ их нашел. А без этих расходников все остальное не сработает. И катетеры, и стенты должны быть именно того диаметра, который подходит конкретной пациентке.
И оптика должна быть настроена грамотно, чтобы осветитель понимал, что необходимо хирургу. Очень важна и работа среднего медперсонала, начиная с того, что даже операционный стол-трансформер требует человеческих усилий. А операционная сестра, которая готовит и подбирает по заданию хирурга весь инструмент? Без нее профессорам-докторам наук пришлось бы не просто.
Именно наличие этого «профессионального сплава» и позволяет выполнять такие операции. Потому что их смысл, их цель – комплексное решение проблемы матери и ребенка.
Пациентка поступила не по «скорой помощи», когда счет идет на минуты, а совершенно спокойно в светлом периоде. Женщину осмотрели все специалисты – и роддома, и акушерского отделения патологии беременности, и гинекологи. Каждый определил риски, наметил план действий, рассчитал, как их минимизировать. В итоге вся команда НИИАП — четко понимала, на что мы идём. То есть все проблемы пациентки — врастание плаценты в мочевой пузырь, большая маточная грыжа, несостоятельность рубцов матки (было уже два кесарева сечения) — не стали для нас сюрпризом.
Помимо бригады оперирующих хирургов, бригада урологов – тоже оперирующих, которые делали цистоскопию, ставили катетеры. Бригада реаниматологов, где один врач заинтубировал пациентку, второй наблюдал за ходом операции, третий занимался реинфузией крови, четвертый — переливанием донорской крови, которая на момент начала операции была приготовлена, определена биологическая совместимость.
Это целый комплекс работ, когда важно каждое звено, и если хоть одно даст сбой, все остальное будет бессмысленным.
Все работали на главный результат. Результат – это ребенок. На первом этапе операции мы выполнили кесарево сечение и извлекли ребёнка – маловесного, немногим более двух килограммов, но — доношенного.
Ребенок страдал в утробе матери. Принять и помочь ему были готовы неонатологи, детские реаниматологи. Дальше им занимались педиатры, у которых он и сейчас под наблюдением. Перспективы у парня хорошие.
Следующую «партию» исполняли урологи, которые выполнили цистоскопию — посмотрели на мочевой пузырь изнутри и указали нам, куда врастает плацента. Урологи поставили катетеры на мочеточники, что позволило акушерам-гинекологам спокойно работать, понимая анатомию органа, которая была сильно изменена патологическим состоянием.
После редукции кровотока и перевязки основных магистральных сосудов, естественно, с использованием системы для реинфузии собственной крови, мы выполнили десикацию — выделение того участка, в который вросла плацента, отделили мочевой пузырь и иссекли ту часть стенки матки, которая была поражена проросшей в нее плацентой. Весь этот участок был удален в пределах здоровой ткани и матка сшита особым образом для того, чтобы в дальнейшем женщина могла беременеть и вынашивать детей.
И вот несмотря на все осложнения беременности — и женщина жива-здорова, и ребенок жив-здоров, и, что немаловажно, у него еще могут быть братья и сестры.
Материал о спасении жизни ребенка врачами НИИАП РостГМУ читайте также в соцсетях Минздрава Ростовской области:
ok.ru
vk.com
t.me
