Только тот человек и тот народ достоин благодарной памяти,
кто таковую хранит о своих предшественниках.
А.Т. Алексанов
30 января отмечался всемирный день борьбы с проказой. Сегодня это заболевание не вызывает такого страха, как в былые времена. В Америке уже закрыты все лепрозории, больных лечат только амбулаторно. В России ежегодно отмечается несколько случаев инфицирования проказой. В преддверии этого дня мы встретились с Арафелом Тевановичем Алексановым, который еще помнит работу в первом ростовском лепрозории.
— Целых 49 лет я ношу эти часы как память сердца, — Арафел Теванович Алексанов привычным движением расстегивает замок на кожаном коричневом ремешке, — В 1967 году мне их подарили, в день моего 35-летия. Вот, видите гравюру? «Арафелу Тевановичу от коллектива РЭКЛ». То есть от Ростовского экспериментально-клинического лепрозория.
Арафел Теванович Алексанов,ныне врач дерматовенеролог высшей категории, начинал свою карьеру с помощника эпидемиолога в Ростовском экспериментально-клиническом лепрозории. На работу, в первые дни, он заступал без особого энтузиазма. Шутка ли! Проказа или лепра или болезнь Хансена или «крымка», как называли ее на Дону, вызванная микобактериями Mycobacterium leprae и Mycobacterium lepromatosis поражает кожу, периферическую нервную систему, а иногда переднюю камеру глаза, верхних дыхательных путей выше гортани, а также кисти и стопы. Человек отмирает по частям и гниет заживо.
— Когда я шел туда, у меня было настолько много предубеждений на счет этой болезни, что я боялся утром бриться, чтобы в рану не могли перелететь палочки Хансона! Боялся трогать больных! А ведь мне приходилось промывать их раны, перевязывать… Так было, пока я не увидел как с ними работает Николай Александрович Тарсуев. Он основал Ростовский-на-Дону экспериментально-клинический лепрозорий Министерства здравоохранения РСФСР в 1947 году и просто вдохновлял, влюблял всех нас в эту отрасль медицины! — рассказывает Арафел Теванович.
Николай Александрович Торсуев с 1944 года возглавлял кафедру и клинику кожных и венерических болезней Ростовского медицинского института, был известным во всем мире лепрологом и, по истине, легендарной личностью. Он свободно вел себя с больными, общался, трогал их язвы не надевая перчаток. Единственное, что он делал после — обрабатывал руки спиртом. Торсуев был уверен (позже это он доказал в своих работах), что для возникновения заболевания человек не только должен находится в длительном контакте с заболевшим, но также должна существовать генетическая предрасположенность к этому заболеванию.
— Тогда я подумал: «он знает о лепре все и так просто себя ведет. Ведь Николай Александрович не может наплевательски относится к своему здоровью и к здоровью своих близких. Значит это я со своим страхом — невежда». Отношение к больным проказой во всем мире, в том числе и у медиков, было ужасное. Но мы категоричны там, где почти ничего не знаем, — добавляет А.Т.Алексанов. — Вот и узнавали, и экспериментировали, и рассказывали об этом заболевании. Но самое главное профилактировали и лечили.
Николай Александрович Тарсуев и сотрудники лепрозория использовали, разработанные ими диспансерные методы противолепрозной работы, создавали систему постоянного и текущего эпидемиологического контроля, что привело к резкому снижению заболеваемостью лепрой. С открытием Ростовского экспериментально-клинического лепрозория открылась новая страница в истории борьбы с лепрой в Ростовской области.
В лепрозории проводились большие исследования эпидиологическим отделом, в то время как лечебный отдел лечил заболевших различными методами, для выявления лучшего способа.
По предложению Торсуева вся область была разбита на отдельные маршруты для проведения обследований, результаты которых фиксировались в специальных «маршрутных журналах», используемых в работе и сегодня. Обследовалось поголовно все население какого-либо пункта, не только по Ростовской области, но и по всему ССССР. Как выяснилось вскоре, такая форма работы себя полностью оправдала, при этом обнаруживались больные, не состоявшие на учете.
— И вот у нас на каждого и постельные принадлежности и раскладушки, все это в машине УАЗ-450 или в самолете, или на катере. Смотря куда отправлялись. Оставались ночевать в местные амбулаториях и больницах. Мы обнаруживали больных, вакцинировали людей, которые с ними контактировали. Условия для работы были непростые. Но это не являлось причиной отказа от работы. Те, кто поступал на работу в лепрозорий — были одержимые, влюбленные в профессию люди. Мы были как братья и сестры в процессе этой работы,- вспоминает Арафел Теванович.
Больных проказой столетиями не принято было лечить. Их отправляли доживать свои дни в специальное место — лепрозорий. Само понятие «амбулаторное лечение больных лепрой» впервые ввел в медицину Н. А. Торсуев. Благодаря, индивидуальной терапии лепры по схемам, предложенной Николаем Алексндровичем Торсуевым, многие люди получили надежду в выздоровление. Сам лепрозорий после этого навсегда потерял лицо изолятора с пожизненным пребыванием больного и превратился в обычное лечебное учреждение.
В те годы постоянно проводились действующие семинары, декадники, курсы специализации и усовершенствования для врачей и средних медицинских работников области, а также лепрологов, практические занятия со студентами медицинского института и медицинских училищ городов Ростова-на-Дону, Таганрога, Новочеркасска, Шахты, выездные конференции в сельских районах.
Во время лекций Николай Александрович, доказывая студентам Ростовского медицинского института, что опасность внезапного заражения проказой сильно преувеличена, не раз экспериментировал с самим собой. Приглашал из лепрозория кого-нибудь из больных проказой, просил снять рубашку и… Сам, раздевшись до пояса, тут же ее надевал на себя.
— Видите, я не боюсь заразиться, — говорил он изумленным студентам.
После всех проведенных профилактических, лечебных, учебных мероприятий количество заболевших значительно сократилось. Николай Александрович Торсуев уехал в Украину, в Донецк, где продолжал работу до самой смерти. Ростовский лепрозорий хотели перевести в состав кожно-венерологического диспансера. Но вскоре приняли другое решение и сократили за отсутствием больных. Подобная участь постигла и многие другие лепрозории нашей страны и во многом это заслуга Николая Александровича Торсуева.
